Авторы : О. В. Байбуртская, А. М. Байбуртский (Старый Крым), А. Д. Тимиргазин (Судак)
Интервью с коренным крымским армянином
Посчастливилось нам также пообщаться с единственным из коренных старокрымских армян Кеворком Лусагеновичем Шагановым.
Его отец – Шаган Лусаген Вартерос, мать – Шаган Евгения Карабедовна. В семье было много детей.
Еще до совместной жизни Лусагена и Евгении у отца было четверо детей и один ребенок был у матери: Давид, погибший во время войны, Константин, Мария, Христина и еще один брат. Совместно у Лусагена и Евгении было еще трое детей – Кеворк Лусагенович Шаган и две его сестры Екатерина и Зинаида.
Кеворк родился в Старом Крыму 5 октября (старого стиля) 1912 года. Свидетельство о рождении за номером АИ 0424956 он получил, по-видимому, уже в 1930-е годы. Бланк свидетельства был на крымскотатарском языке, поскольку в те годы в Советском Союзе проводилась политика коренизации.
С детства Кеворк отличался крепким здоровьем. Все братья Шагановы увлекались кулачными боями, в том числе по найму (они были «кулачными королями»). Помимо родного армянского, Кеворк владел также русским и татарским. Женился он на гречанке Софье Григорьевне Попондопуло.
Если они с женой хотели, чтобы дети не понимали разговора, то говорили по-татарски.
11 июня 1940 года родился сын Владимир в Старом Крыму, 2 июля 1942 года – сын Александр в Старом Крыму.
Согласно архивной справке, с 20 апреля 1941 года по сентябрь 1944 года Кеворк Шаганов служил рядовым стрелком 526 стрелкового полка Приморской Армии (Армянская дивизия). Великую Отечественную Войну он встретил в Бессарабии. В 1944 году, узнав о депортации крымских армян, и в том числе своей семьи, оставил службу и начал разыскивать родственников. Его удостоверение участника войны порвал военком из-за обвинения в дезертирстве. Новое удостоверение было выдано в 1955 году.
Мать Кеворка Лусагеновича скончалась в Гурьеве в 1944 году, сразу после депортации. Отец умер несколько позже в Душанбе. Его могила была единственным православным захоронением на мусульманском кладбище. Могила сохранялась до самого последнего времени, ее никто не осквернил.
28 августа 1948 года в Душанбе у Кеворка Лусагеновича родился сын Иван, 10 ноября 1951 года дочь Евгения, 13 декабря 1953 года – дочь Надежда.
Кеворк Лусагенович был строителем, каменщиком высокой квалификации. В Душанбе он принимал участие в строительстве Театра оперы и балета им. Садреддина Айни, драмтеатра им. Маяковского, Дома правительства, гостиницы Вахш. Он также брал в Душанбе земельные участки, строил на них дома и продавал. Таким образом, он построил и продал в Душанбе 5 домов.
В 1977 или 1978 году Кеворк Лусагенович вернулся в Старый Крым. Дом его родителей раньше находился на месте современной школы-гимназии № 1 по ул. К. Либкнехта. В Старом Крыму он построил дом по улице Ларишкина, 23 (сейчас Солнечная, 23), дом по ул. 12 апреля, а в 1992 году, в возрасте 80 лет, начал строить дом по ул. Братьев Стояновых, 87.
После возвращения в Старый Крым сын Кеворка Лусагеновича Иван принимал участие в реставрации монастыря Сурб-Хач, о чем рассказывают материалы в экспозиции Литературнохудожественного музея города Старый Крым. Внучка Кеворка Лусагеновича Софья, старшая дочь Ивана, в 1992 году венчалась по обряду Армянской Апостольской Церкви в храме СурбНшан монастыря Сурб-Хач. Это было первое венчание в храме после многолетнего периода.
Далее мы приводим запись беседы с Кеворком Лусагеновичем.
- Вы происходите из коренных крымских армян?
- Да, я родился в 1912 году в Старом Крыму, крестился в армянской церкви, которая находилась возле базара. Названия ее не помню, называли ее просто – армянская церковь. Во дворе церкви было кладбище, метров 5 выше мясного ларька. Там были похоронены многие мои родственники – мать, жена. Там я никогда не хожу и не ступаю – душа болит. Рядом с армянской церковью, где угольный склад, была греческая церковь. Дорожка с правой стороны вела на кладбище. Армянскую церковь разобрали еще до войны. Моя жена – гречанка. У крымских армян фамилии не заканчиваются на -ян. Здесь жили Шагановы, Криклиевы, Гагуловы. Наши деды служили в царской армии.
На -ян заканчиваются фамилии армян из Турции, Сочи, Сухуми, Батуми. Мы не были в Ереване, наши деды родом из Ростова. В Крыму родился мой дедушка, мой отец, здесь родился и я. Там, где сейчас построили школу, жил мой дедушка. На весь квартал жили четыре брата.
- Как жили армяне в Старом Крыму?
- Очень разбросано, как и сейчас. Не было единого армянского квартала. Как и греки, которые жили здесь, а теперь уезжают. Большинство богатых людей жили по современной улице Ленина – бывшей Екатерининской. На этой улице было много армянских домов. Бенклиевы жили между улицей Ленина и школой – это был квартал Бенклиевых, они торговали мануфактурой. Напротив Бенклиевых жили Баризовы. Вартамов – водопроводчик, умел искать воду. Его зять – Баризов. На месте санатория была дача Вартанова. Была дача армянина Бабиева, еще дальше по горе – дача Лосева. В городе была дача Иванова, кажется, по улице Осипенко, выше на квартал улицы Нефтяников, второй дом через дорогу. Туда приезжали курортники, жили квартиранты. Нынешняя улица 12 апреля называлась Северная. Там я строился. Через три дома жил армянин Гогулов, дальше Надя Хаджаван. До революции по Екатерининской были магазины, лавки, кофейни, сапожники, продавалась мануфактура. Двухэтажный дом стоял на месте почты, там был магазин, а потом Дом колхозника. Дальше по улице пекарня. Не любили стоить двухэтажные дома, в основном были одноэтажные кварталы. Бенклиев занимал целый квартал, и все дома были одноэтажные. Действовала мечеть, выше мечети Узбека жили Гордеевы. Мулла жил по дороге к современному водохранилищу, не доходя речки направо был квартал и сад муллы. Квартиру снимала третья жена муллы. Старые люди так и называют – Муллин сад. Болгары занимались овцеводством, рубили лес, возили в Феодосию, выжигали уголь. Торговцы привозили товар с Турции и других мест. Был часовой мастер, кузнецы, колесники. Держали барашек, пчел. Но немного. Во время гражданской войны мы иногда убегали в лес на 4-5 дней, на бричках, брали еду, жгли костры, там было спокойнее.
- Вы помните действующий Сурб-Хач?
- Помню.
- Можете что-нибудь рассказать?
- Когда я был маленьким, в сентябре был праздник Хачверац, на который собрались армяне со всего Крыма. Жертвовали: кто бычка, кто барашка, кто рис, три дня варили прямо в трапезной. Действовал храм. В армянском храме в Старом Крыму был батюшка, а в монастыре не было. Иногда приезжал служить из Феодосии, из Старого Крыма на праздники. Крестили детей в монастыре. На праздник всех кормили бесплатно, независимо от нации. В монастыре был сторож, было чистенько, хорошо кругом. Монахов не помню. Сторожем уже после революции, до гонений, был Шаганов Карп Владимирович. Жил в Старом Крыму, пройдет, посмотрит. Умер он в Белогорске, похоронили в Старом Крыму, где сейчас базар. Как ехать на монастырь, был мост через речку. На бричках ездили через монастырь, из-за Лысой горы возили дрова. Где сейчас ворота перед монастырем, было загорожено забором, рос хороший сад, груши, яблони. Мой дядя был охранником. Перед войной в монастыре был пионерлагерь. Соседка там работала поваром. В войну в монастыре все перерыли партизаны.
- Были еще храмы в Старом Крыму?
- Была одна церковь армянская. За хлебзаводом мостик, за ним слева, не доходя заправки, была небольшая церковь Чарпахан (Заступница), или святой Анны. Часть зарыта в земле. Крыша была крыта черепицей. При мне она была запущенная, не ремонтировалась. Рядом с Чарпахан тоже было небольшое армянское кладбище, там сейчас дома. На горе была часовня Егория, как идти на карьер. Осталась дорога. На праздник Егория ходили все женщины, греки, армяне, русские, жертвовали петуха, батюшка служил.
- У Георгиевской церкви не было признаков армянской?
- Не помню. Это была русская церковь, с куполом, крестом. Была колокольня, батюшка звонил, проходили службы.
- Смотрели ли за лесом? Было в Старом Крыму лесничество?
- Не доходя монастыря, где тряпочки повязывали, была прорубленная полоса от Шах-Мурзы до водохранилища. Лес армяне отдали болгарам, назывался болгарский лес, а выше был монастырский лес. Лесничие смотрели за казенным лесом, в Бакаташе. Лесничие жили в городе, смотрели по лесу, делали обходы. Лесничество было напротив «Детского мира». После революции по улице Осипенко был лесхозный двор, туда возили лес. После революци весь лес стал казенным. В районе Шах-Мурзы был хозяин Калинин. С правой стороны – Макаровский лес по пути в Грушевку. Монастырский лес шел за старый монастырь (СурбСтепанос), вплоть до Лысой горы. Дальше он относился к другому лесничеству.
- Вы бывали в Кизилташском православном монастыре?
- Там был большой сад, жили монахи. Один раз случайно спустился. Можно было проехать на бричке. Мы рубили лес, были делянки за Лысой горой. Туда ехали через монастырь Сурб-Хач, а обратно груженые через Переваловку, Грушевку, через Сурб-Хач было нельзя – круто.
- На улице Лесной раньше были Уманские дачи?
- Один дом остался. Хозяин был Уманский. Его, наверное, расстреляли, богатый был. Там жил Франц Иосифович Кухарский.
- Была ли разница между армянскими, болгарскими, татарскими домами?
- Нет, все дома были саманными. Рубили осину, делали потолок, наложат хворост, подмажут. Большинство болгарских домов такие же, как татарские, армянские, греческие. В сенях гости одевали тырлики, сверху тырликов одевали галоши. В комнатах полов было мало, глина, смазанная с навозом, в воскресенье подмазывали, чистенько было.
- Дом, в котором мы сейчас находимся, тоже вы построили? (Улица Братьев Стояновых, 87).
- Этот дом строил я. Потихоньку, хоть тяжело уже (Геворку Лусагеновичу было 84 года). Здесь был старый маленький дом. Я строился по улице Ларишкина. Потом сын продал. Школа, в которой я учился, была там же, где сейчас школа № 2. Закончил три класса.
ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАШ САЙТ
С Вашей помощью он станет более полезным и информативным.