ВОССОЗДАНИЕ КРЫМСКОЙ АВТОНОМИИ В 1991 г. ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ КРЫМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В 1991–1993 гг.

В 60-80 гг. полуостров со своим прекрасным климатом превращается в излюбленное место отдыха как обычных людей, так и партийно-советской элиты. Одновременно это важный экономический и военно-стратегический регион. Офицеры, государственные чиновники, да и не только они, стремятся завершить здесь свои службы, в результате в удельном весе населения — значительный процент пенсионеров (на сегодняшний день 27,2%; каждый четвертый крымчанин является пенсионером). Продолжается и переселенческая политика, теперь сюда направляют жителей различных областей Украины.

Со второй половины 50-х годов ХХ в. разворачивается крымскотатарское национальное движение, главным требованием которого стало возвращение крымских татар в Крым. Несмотря на то, что Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 сентября 1967 г. «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» снимал обвинения в измене Родине со всего крымскотатарского населения, в нем утверждалось, будто крымские татары прочно обосновались на новом месте жительства, пользуются всеми правами советских граждан, в силу чего представляется нецелесообразным возвращать их в Крым /4/. Правда, в качестве пропагандистской меры объявлялось об организационном наборе среди крымских татар по переселению на полуостров, но сюда, как указывалось в секретной информации секретаря ЦК КПУ И. К. Лутака первому секретарю ЦК КПУ В. В. Щербицкому от 28 марта 1974 г., в плановом порядке с 1968 г. к концу марта 1974 г. прибыло всего 2 493 человека (419 семей). Самовольному возвращению крымских татар оказываются всевозможные препятствия, хотя 206 семей (1196 человек) сумели самостоятельно переселиться в Крымскую область /31, с. 199/.

По данным переписи 1989 г., в Крыму большинство составляли русские — 1 629 542 чел. (67%), украинцев насчитывалось 625 919 чел. (25,8%). Отметим, что перепись зафиксировала 2794 армян, 2166 болгар, 2 684 греков, 2357 немцев, причем значительная часть из них никакого отношения к насильственно высланным из Крыма и их потомкам не имела.

С конца 80-х гг. на полуострове начинается пробуждение политической активности. Создаются различные организации, не связывающие себя с компартией, зачастую противопоставляя себя ей.

Отмечается рост национального самосознания, активно формируются национально-культурные общества: армян, азербайджанцев, греков, евреев, караимов, крымчаков, болгар, немцев, Крымское общество русской культуры, украинские организации/30, с. 117/.

Одновременно развивается стихийный процесс возвращения крымских татар (в 1979 г. их проживало на полуострове 5 422 чел., в 1988 — 17 500, в 1989 — 38 365, в 1990 — 83 116), требующих восстановления Крымской АССР образца 1921-1945 гг., в которой они видели национально-территориальное крымскотатарское автономное государственное образование. Особенно это было характерно для Национального движения крымских татар (НДКТ), руководимого Ю.Б. Османовым (1941 — 1993), отстаивавшим возрождение норм «ленинской национальной политики». Однако все больший авторитет начинает набирать Организация крымскотатарского национального движения (ОКНД) во главе с диссидентом М. Джемилевым, созданная в 1989 г., занимающая антисоветские позиции и все явственней берущая курс на создание этнической государственности /26, с. 130-200/, что не могло не вызывать опасения большинства крымчан.

Рост центробежных тенденций на уровне союзных и автономных республик, продиктованных реальной необходимостью повышения их экономической самостоятельности, явная неспособность Центра взять на себя ответственность в проведении глубоких политических, экономических и социальных преобразований вынуждал регионы самим искать пути выхода из сложившейся ситуации. В Крыму на фоне борьбы против строительства атомной электростанции, превратившейся в поистине массовое движение, все чаще стали раздаваться лозунги о необходимости ликвидировать «засилье центральных хозяйственных ведомств», в своей деятельности не учитывающих специфику полуострова, разрушающих ее природную среду. Первоначально большую популярность приобретают идеи «регионального хозрасчета» — расширения региональной самостоятельности в экономической области /30, с. 117-118/.

Следует учитывать также и активизацию национальных организаций на Украине, требующих создания суверенного государства, солидаризации их с требованиями ОКНД, что вызывало опасения большей части крымчан.

На этом фоне в обществе начинаются дискуссии по вопросам, связанным с законностью насильственной высылки из Крыма в 1941 и 1944 гг. различных этнических групп, упразднения Крымской АССР, передачи Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Растет интерес к истории государственных формирований в годы гражданской войны, довоенного периода. В сознании населения усиливаются настроения, связанные с повышением статуса Крыма, подхваченные различными демократическими общественно-политическими объединениями. Немаловажную роль в этом сыграла публикация в конце 80-х годов романа В.П. Аксенова «Остров Крым». Уже тогда раздаются призывы провозглашения на полуострове самостоятельной республики с подчинением ее непосредственно Москве. Радикалами из «Демократического союза» выдвигается идея о независимости Крыма, выхода его из СССР путем референдума. (Любопытно отметить, что впервые идею референдума для определения судьбы полуострова выдвинули еще большевики. 24 ноября (7 декабря) 1917 г. II конференция (съезд) РСДРП(б) Таврической губернии в Симферополе, констатируя, что население Крыма состоит из различных национальностей и крымские татары не составляют на полуострове большинства, принимает решение о возможности проведения референдума об автономии Крыма /21, с. 118/. Впрочем, о собственном решении в дальнейшем они не вспоминали.

Интересны были предложения профессора Симферопольского госуниверситета, доктора философских наук В. Н. Сагатовского. По его мнению, следовало учитывать, что полуостров на протяжении всей своей истории был и остается многонациональным регионом, обладает уникальными природными условиями, является местом отдыха для граждан из различных мест всего СССР, из чего возникает необходимость придания Крыму статуса «союзной интернационально-территориальной автономии». При этом высший орган власти этого образования — Совет народных депутатов Тавриды — «должен иметь две палаты: территориальную и национальную. В последней все народы Крыма должны быть представлены на равных». Таким образом, можно было бы одновременно решить две проблемы: «саморазвития Крыма и использования его в интересах Союза в целом в полную меру его возможностей на основе экономической самостоятельности и единства всех населяющих его народов» /32, с. 19-20; 33/. Впоследствии эти положения нашли свое наиболее последовательное отражение в программных документах организации «Демократическая Таврида» (см., например, «Крымская правда», 1990, 16 февраля).

В этих условиях Крымский обком КПУ, постоянно ждущий указаний сверху, оказался не готовым к решению возникшей проблемы. По словам А. А. Форманчука, непосредственного участника событий тех лет (с апреля 1991 г. секретаря Крымского республиканского комитета КПУ), многие из крымского руководства «придерживались пассивной оборонительной тактики, основанной на старых принципах типа «не пускать», «не разрешать», «запрещать» /37 с. 126/. В связи с изложенным абсолютной нелепицей выглядит утверждение профессора В. Сергийчука, директора Центра украиноведения Киевского национального университета им. Т.Г. Шевченко, о том, что «в недрах Крымского обкома партии зародилась и уже в 1988 году на областной партконференции была одобрена идея создания автономии...» /35, с. 267-268/.

На самом деле в противовес автономистским требованиям в недрах обкома вызрел проект объявления полуострова «всесоюзной здравницей» — специальной территорией, предназначенной для отдыха и лечения, где всякая хозяйственная деятельность ведомств находилась бы под жестким административным контролем местных властей. Эта позиция выдвигалась областной партконференцией в качестве главной платформы на выборах в Верховный Совет СССР в начале 1989 г.

Выступая на сентябрьском (1989 г.) пленуме ЦК КПСС, тогдашний первый секретарь Крымского обкома КПУ А.Н. Гиренко внес предложение о принятии специального Закона о Крыме, «который бы учитывал такие факторы, как уникальное историческое и этническое прошлое края, его значение как Всесоюзной здравницы, многонациональный состав населения и проблему крымских татар», но оно развития не получило /22, с. 6/.

Руководство области, видимо, не знало, что аналогичное мнение высказывалось еще в 1921 г., когда тоже обсуждался вопрос о статусе Крыма. Тогда по постановлению Коллегии Наркомнаца и Оргбюро ЦК РКП(б) в Крым направляется М.Х. Султан-Галиев (находился здесь с 13 февраля по 29 марта 1921 г.), который докладывал наркому по делам национальностей И.В. Сталину (копия — в ЦК РКП(б)): «Еще до поездки в Крым я находил, что объявление Крыма КРАСНОЙ ЗДРАВНИЦЕЙ до ее [так в тексте. — Авт.] политического самоопределения было ошибочным. Необходимо было запланировать сначала автономность Крыма с тем, чтобы он сам потом, по своей инициативе, объявил себя здравницей. Посетив Крым, я еще больше убедился в этом». Он предлагал осуществить «декларирование Крыма автономной Советской Социалистической Республикой с Конституцией, соответствующей Конституции Дагестана и Горской Республики» /19/, то есть фактически территориальной автономией с учетом особенностей полиэтничного региона.

Любопытно и мнение Л. И. Грача, второго секретаря обкома в те годы: «В это непростое для политического анализа время — конец 80-х годов — вполне обоснованной была максимально взвешенная позиция областного комитета партии. В принципе, она и не могла быть другой. Партийно-политическое руководство Крыма осознанно не форсировало рассмотрение проблемы статуса Крыма, представляя возможность высказать другим свою точку зрения, услышать мнение крымчан и дать сообща единственно верный ответ. В отличие от других возникших общественных движений Крыма областной комитет партии не имел права на политическую ошибку в решении поистине судьбоносного вопроса о выборе» /25, с. 170/.

Далее он же признает, что «определяющим для формирования собственной позиции во вопросу о статусе Крыма для обкома КП Украины стали выводы и предложения парламентской комиссии Верховного Совета СССР от 28 ноября 1989 года по проблеме крымских татар, где, как известно, речь шла о восстановлении Крымской АССР как многонационального образования в составе Украинской ССР» /25, с. 170/. (Если говорить точнее, то Комиссия по проблемам советских немцев и крымскотатарского народа под председательством Г.И. Янаева в своих предложениях зафиксировала, что «восстановление права крымскотатарского народа не может быть осуществлено без восстановления автономии Крыма путем образования Крымской АССР в составе Украинской ССР. Это соответствовало бы интересам как крымских татар, так и представителей других национальностей, проживающих ныне в Крыму» /27, с. 82/.)

После указания из Москвы обком, наконец, определил свою политику. Н.В. Багров, сменивший А.Н. Гиренко на посту первого секретаря, вспоминает: «Впервые официально о необходимости поиска путей решения этой проблемы было заявлено на <...> январском (1990 г.) пленуме областного комитета партии по межнациональным отношениям. Тогда это было определено лишь в качестве постановочной задачи» /23, с. 95/. Будущее образование виделось территориальным, многонациональным автономным государством, позволяющим Крыму в условиях перехода на региональный хозрасчет получить большую экономическую самостоятельность и лучше решать местные проблемы, в том числе и межнационального характера.

С приближением даты выборов в местные Советы, в Крымский облсовет и в Верховный Совет УССР данная тема все активней обсуждается в обществе. Рассматриваются возможные формы крымской автономии — от области до республики; определяется, каковы будут: ее территориальная принадлежность — в составе Украины, России, либо в качестве союзной республики; характер автономии — многонациональное образование или крымскотатарская государственность, намечаются механизмы изменения статуса региона. Эти вопросы поднимаются в предвыборных речах кандидатов в депутаты, включаются в их программы. Причем некоторые из кандидатов в депутаты облсовета (С.А. Ефимов, Н.В. Косухин, Ю.Д. Розгонюк, впоследствии получившие доверие своих избирателей) предлагали решить проблему повышения статуса Крыма на общекрымском референдуме. Пункты о воссоздании республики включают в свои предвыборные платформы «Экология и мир» и «Демократическая Таврида», но их нет в предвыборных документах обкома, по-прежнему занимающего выжидательную позицию.

Разумеется, уже на первой сессии Крымского облсовета (апрель 1990 г.) данная тема была озвучена, хотя его руководство во главе с Председателем Н.В. Багровым, избранным также народным депутатом УССР, явно не торопилось предпринимать конкретных шагов. Различные аспекты проблемы обсуждались в Постоянных депутатских комиссиях, в частности, в комиссии по законодательству. Именно на ее заседании депутаты «демократы» Б.В. Кизилов и Ю.А. Мешков, чтобы начать процесс повышения статуса полуострова снизу, настаивали на принятии соответствующего обращения к избирателям и крымским депутатам разных уровней, требуя поднять этот вопрос на 2-ой сессии (июнь) /30, с. 119-120/. А.А. Форманчук признает, что только после этой инициативы «обком партии, наконец, отважился взять ситуацию под свой контроль» /37, с. 126/.

На 2-й сессии облсовета действительно развернулись дебаты по данной проблеме. Б.В. Кизилов предложил начать процедуру с создания рабочей группы по изучению документов о ликвидации Крымской АССР в 1945-1946 гг. Было решено сформировать оргкомитет по выработке и обобщению предложений о статусе Крыма, в который включены депутаты облсовета, в том числе и автор этих строк, народные депутаты СССР и УССР от Крыма, представители национально-культурных обществ, крымскотатарских организаций, юристы, ученые. В его составе образованы три группы: по государственно-правовым вопросам и научно-методическому обеспечению определения статуса Крыма (руководитель Л.И. Грач), по экономическим (Н.П. Демченко) и организационным (Г.И. Капшук) вопросам.

В течение июля-августа 1990 г. члены групп рассмотрели несколько вариантов повышения статуса региона (от автономной области до союзной республики), в большинстве своем согласившись с вариантом автономной республики. Проблемы возникли с механизмом его осуществления. Оргкомитетом было предложено пять вариантов: съезд депутатов различных уровней; съезд народов Крыма; совместная сессия Крымского облсовета и Севастопольского горсовета с делегированием депутатов местных Советов и представителей национально-культурных обществ; сессия Крымского облсовета с делегированием депутатов Севастопольского горсовета и представителей национально-культурных обществ; сессия Крымского облсовета с приглашением председателей Севастопольского городского и других Советов области и представителей национально-культурных обществ /30, с. 120-121/.

В это время Н.В. Багров, сохранивший свою партийную должность, вспоминал, что некоторые вопросы «можно было решить, только заручившись поддержкой и партийных, и государственных органов. К числу таких вопросов относилось, безусловно, воссоздание республики. Как первый секретарь обкома и председатель областного Совета я имел возможность выходить на первых лиц партии и государства. Вел беседы и с М. Горбачевым, и с Н. Рыжковым. В августе 1990 г. делегация Крыма выезжала в Верховный Совет СССР, где мы имели продолжительную беседу с Председателем Верховного Совета СССР А. Лукьяновым. Постоянные переговоры велись с руководством Украины — В. Ивашко, Л. Кравчуком, С. Гуренко, с депутатами Верховного Совета Украины» /23, с. 98/. Центр благожелательно отнесся к созданию крымской государственности. Вскоре Москва стала делать определенную ставку на автономистские движения в союзных республиках, надеясь обрести в них союзников в противовес курсу на суверенизацию республиканских властей.

Нельзя не отметить, что становление крымской автономии шло исключительно легитимным путем. Тот же Н.В. Багров подчеркивал: «...мы для себя жестко определили ряд условий, которые необходимо во что бы то ни стало соблюдать: строгое следование закону, учет мнения всех крымчан, баланс интересов, объединение, а не разъединение людей» /23, с. 98/.

3-я сессия облсовета (сентябрь 1990 г.) долго не могла принять решение о механизме повышения статуса полуострова. Выступивший по данному вопросу депутат С.А. Ефимов предложил провести общекрымский референдум, с чем согласилось большинство депутатов. Было также принято заявление об отмене незаконных актов 1945-1946 гг., ликвидировавших Крымскую АССР, направленное в адрес Верховных Советов СССР и РСФСР.

По проблеме статуса региона окончательно определились и крымские коммунисты. В принятой на проходившей спустя полтора месяца 42-й Крымской областной партийной резолюции «О национальной политике» подчеркивалось: «Конференция считает, что в современных условиях наиболее приемлемым вариантом является воссоздание Крымской АССР как субъекта СССР, <...> окончательное решение по статусу Крыма может быть принято только на основе волеизъявления всех граждан Крыма путем референдума» /30, с. 121/.

Вопрос о статусе полуострова рассматривался также на заседании Президиума Верховного Совета УССР. Все выступившие на нем (12 человек) согласились с тем, что Крым имеет право на автономию (или особый статус).

Но в Киеве происходили и другие события. Н.В. Багров отмечет в своих мемуарах: «Все более активное движение Украины по пути суверенизации, переход на эти позиции большей части руководства республики и депутатов Верховного Совета Украины и сопровождающий этот процесс рост националистических настроений вызывали небеспочвенные опасения у преобладающей части русскоязычного населения Крыма. Катализатором стал Закон Украинской ССР «О языках». У крымчан возрастала тревога «по мере принятия новых политических актов и событий, свидетельствующих о перераспределении политических сил в направлении идей украинской национальной государственности» /23, с. 93/.

12 ноября начала работу 4-я внеочередная сессия Крымского облсовета. Выступавший с главным докладом Л.И. Грач объявил, что воссоздание республики должно идти путем референдума. Присутствующей на сессии Председатель Верховного Совета УССР Л.М. Кравчук попытался убедить депутатов, что восстановление республики может без всякого референдума осуществить своим решением Верховный Совет УССР. Но депутаты настояли на своем, приняв «Декларацию о государственном и правовом статусе Крыма» («за» проголосовали 109, «против» — 3, воздержались 6). В ней говорилось: «Крымский областной Совет народных депутатов считает Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 июня 1945 г. и Закон РСФСР от 25 июня 1946 г., упразднившие Крымскую АССР, неконституционными и заявляет о праве народов Крыма на воссоздание государственности в форме Крымской АССР как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора. Реализация этого права должна быть осуществлена исключительно на основе волеизъявления народа путем референдума» /30, с. 121-122/.

Кравчук лишь уточнил формулировку референдума. Многих тогда поразили его слова, характеризующие этого политика и тот период: «Неужели андреевский флаг больше по душе, чем желто-блакитный? Мне тот и тот противен. Мне этот флаг сегодня не подходит» /23, с. 147/.

Эта же сессия утвердила Временное положение о референдуме и порядке его проведения на территории Крымской области, разработанные государственно-правовым отделом облсовета под руководством П.Б. Евграфова, определила его дату — 20 января 1991 г. и образовала комиссию по организации референдума, в которую вошли представители репатриирующихся этносов А.С. Данелян, Ю.Б. Османов, Х.И. Шонус. Было принято решение обратиться к Верховным Советам РСФСР, УССР, Узбекской ССР, Таджикской ССР, Киргизской ССР, Казахской ССР с просьбой оказать содействие в проведении этого референдума среди насильственно высланных из Крыма и их потомков, проживающих на территориях соответствующих республик /30, с. 122/.

Проведение общекрымского референдума поддержали «Мемориал», «Экология и мир», «Демократическая Таврида» и другие общественно-политические объединения. Нельзя отрицать огромной роли крымской областной организации КПУ в организации его проведения. Лидеры крымских татар призвали к бойкоту референдума.

В установленный срок первый в СССР референдум состоялся. На вопрос «Вы за воссоздание Крымской АССР как субъекта Союза и участника Союзного договора?» из принявших в нем участие 1 441 019 человек (81,37% внесенных в списки для голосования) положительно ответили 1 343 855 человек (93,26% от принявших участие в голосовании).

24 января 1991 г. 5-я сессия Крымского облсовета утвердила итоги референдума и обратилась к Верховному Совету УССР с предложением рассмотреть и внести соответствующие изменения в Конституцию УССР, выйти с представлением к Съезду народных депутатов СССР о внесении соответствующих изменений и дополнений в Конституцию СССР и об определении до принятия Конституции автономии порядка формирования ее властных органов /30, с. 122-123/.

На сессии Верховного Совета УССР 12 февраля 1991 г. был принят Закон «О восстановлении Крымской Автономной Советской Социалистической Республики» (из 450 народных депутатов в поименном голосовании приняли участие 355 человек, «за» проголосовало 253), признавший временно Крымский облсовет «до принятия Конституции Крымской АССР и создания на ее основе конституционных органов государственной власти» высшим органом государственной власти на территории автономии со статусом Верховного Совета КАССР /1/, а также постановление о введении этого Закона в действие, в котором в виде исключения ставилось условие в месячный срок дополнительно тайным голосованием доизбрать в состав Верховного Совета КАССР соответствующее число депутатов «от организаций национально-культурных обществ и других общественных объединений депортированных народов Крыма на областных собраниях этих организаций» и соответствующее количество депутатов на сессии Севастопольского горсовета из числа его депутатов /3/.

7 марта Верховный Совет СССР отменил Указ Президиума ВС РСФСР от 30 июня 1945 г. «О преобразовании Крымской АССР в Крымскую область в составе РСФСР» и ряд дискриминационных актов в отношении крымских татар, а 6 июня 3-я сессия Верховного Совета УССР приняла дополнение к ст. 75 главы VIII Конституции УССР следующего содержания: «Крымская АССР является составной частью УССР и самостоятельно решает вопросы, отнесенные к ее компетенции».

Таким образом, можно констатировать, что крымская автономия была восстановлена легитимным путем.

Крымский областной Совет был преобразован в Верховный Совет КАССР (Председателем его остался Н.В. Багров). Своими постановлениями 22 марта на базе облисполкома он образует Совет Министров КАССР (Председатель В.В. Курашик), решает дополнительно избрать в свой состав 11 депутатов: по одному от армян, болгар, греков, немцев и 7 от крымских татар, а также 28 депутатов от Севастополя (исходя из численности проживающих в городе избирателей). Тогда же образована Комиссия по разработке Конституции Крымской АССР, в состав которой были включены представители различных национальностей, в том числе 5 крымских татар (М. Джемилев в качестве члена Комиссии участия в ее заседаниях не принял).

Доизбрание депутатов от Севастополя и национально-культурных обществ армян, болгар, греков и немцев прошли без осложнений. Полномочия депутатов признаны 23 мая 1991 г. Но все крымскотатарские общества и организации на данном этапе от выдвижения кандидатов в депутаты отказались. (Первый крымский татарин предприниматель Э.Д. Меметов был избран в Верховный Совет автономии от культурно-просветительского общества «Ешиль-ел» («Зеленый путь») 23 октября 1991 г. Он тут же подвергся резкой критике со стороны крымскотатарских национал-радикалов, обвинивших его в коллаборационизме /27, с. 140/. Однако после убийства Меметова в конце 1993 г. те же лица чуть не превратили этого человека в национального героя.)

Восстановление крымской государственности вызвало крайне негативную реакцию ОКНД. В заявлении ее Центрального Совета 8 марта констатировалось, что «крымские татары повсеместно бойкотировали» референдум 20 января «и не признают законными его результаты, поскольку определение государственного статуса национальных территорий не может решаться арифметическим большинством голосов граждан, переселенных с других территорий, и размещенных военнослужащих». ОКНД обратилась к Верховному Совету УССР, настаивая на необходимости восстановления национальной государственности крымских татар и обеспечении их представительства в Советах автономии всех уровней, предлагая распустить облсовет, местные Советы и назначить новые выборы. Одновременно ЦС ОКНД направил обращение в Международный Хельсинский комитет по правам человека, указывая на создание на национальной территории крымских татар «еще одной русскоязычной республики», что, по его мнению, нарушает их права /27, с. 105-109/.

ОКНД начала предпринимать конкретные меры по созданию параллельных органов власти для реализации своей цели построения этнического государства (к 1 апреля 1991 г. на полуострове проживало уже 124 911 крымских татар). 26-30 июня 1991 г. в Симферополе проходили заседания организованного Курултая (съезда). Его подготовке способствовали и крымские властные структуры в надежде на конструктивный диалог. Но его не получилось. Курултай принял Декларацию «О национальном суверенитете крымскотатарского народа», зафиксировавшую, что «Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение... Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве. <...> Земля и природные ресурсы Крыма, включая его оздоровительно-рекреационный потенциал, являются основой национального богатства и источником благосостояния всех жителей Крыма. Они не могут использоваться помимо воли и согласия крымскотатарского народа. <...> Крымская АССР, восстанавливаемая не как национально-территориальное образование, рассматривается как попытка юридического закрепления результатов депортации крымских татар в 1944 г. и не признается Курултаем в таком виде». Здесь же делалось предупреждение государственным органам и «каким-либо иным сторонам». В случае их препятствия целям, провозглашенным Курултаем, не исключалась возможность действий по признанию за крымскими татарами «статуса народа, ведущего борьбу за свое национальное освобождение». Курултай сформировал меджлис — «высший полномочный орган крымскотатарского народа» во главе с М. Джемилевым. Вскоре началось создание меджлисов в регионах полуострова и на местах. Фактически формировалась система альтернативных органов власти. Утверждались национальные символы: флаг (голубое полотнище — кок-байрак с золотой тамгой — династическим знаком ханов Гиреев в верхнем углу у древка) и гимн (сочинение «Ант эткенмен» («Я поклялся») одного из лидеров крымскотатарского национального движения в 1917-1918 гг. Нумана Челебиджихана (Ч. Челебиева) ) /20, с. 8-27/.

29 июля Верховный Совет автономии постановлением «О съезде (курултае) представителей крымских татар» признал решения Курултая незаконными, противоречащими Конституции УССР, СССР, действующему законодательству, а образованный им Меджлис и другие органы — неправомочными, не могущими представлять крымских татар во взаимоотношениях с государственными органами.

Однако это не помешало Меджлису конкретизировать решения Курултая в проекте Конституции Крымской Республики (29 декабря 1991 г.). Согласно ему, население полуострова делилось на «коренное» (крымские татары, крымчаки, караимы) и граждан других национальностей, «для которых в силу исторических обстоятельств Крым стал Родиной». Это различие сохранялось в определении Крымской республики. Две части населения, разумеется, имели разные права. Первая, например, обладала правом на самоопределение, а вторая нет. Только «коренному населению» гарантировались «возможности и средства для его всестороннего развития». По этому проекту сохранялся и Курултай — «полномочный представительный орган, выражающий интересы и волю коренного населения». Верховный Совет республики должен был состоять из двух равноправных палат — Совета народных представителей, состоящий из 100 депутатов, избираемых от территориальных округов, и меджлиса из 50 депутатов, избираемого Курултаем, который также наделялся исключительным правом избрания вице-президента, в обязательном порядке являющимся представителем «коренного населения». Местные Советы получали название меджлисов /27, с. 144-172/.

Эти положения находились в явном противоречии с концепцией Конституции Республики Крым (Крымской АССР), утвержденной Верховным Советом автономии 19 июля 1991 г., закрепляющей ее территориальный характер, равноправие граждан всех национальностей и не исключающей создание национально-культурных территориальных образований (районов, сел, поселков и т.д.), а также противоречили проекту Конституции КАССР, разработанному республиканским комитетом КПУ.

НДКТ в своих конституционных проектах рассматривало Крымскую АССР — «детище Великой Октябрьской социалистической революции» — в качестве «национальной территории крымскотатарского народа», который имеет исключительную прерогативу на решение вопроса о ее административной принадлежности. При этом на полуострове должен быть создан такой правовой государственный режим, который обеспечит «национально-территориальную, хозяйственную, экономическую, языковую целостность, политическую суверенность крымскотатарского народа». Впоследствии руководство НДКТ согласилось с тем, что «восстановление национальной государственности крымских татар» может осуществляться «в рамках формируемых в Крыму государственных институтов...», подразумевая законодательно закрепленные квоты крымских татар в органах республиканской власти и управления /27, с. 96-103/.

Лидер этого движения Ю.Б. Османов уже получил определенный опыт государственного управления, исполняя обязанности руководителя Комитета по делам депортированных народов при облисполкоме, созданном 11 сентября 1990 г. решением Крымского облсовета (с 22 марта 1991 г. это ведомство уже в структуре Совета Министров КАССР возглавил крымский татарин-коммунист, хозяйственник Л. Р. Безазиев, 25 октября назначенный заместителем Председателя Совмина КАССР, курирующим национальные проблемы).

НДКТ резко критиковало проведение Курултая, его решения, деятельность Меджлиса, провоцирующего своими действиями противостояние с властями, вплоть до столкновений с органами правопорядка, считая его политику направленной на изоляцию крымских татар от общекрымской общественной жизни и тем самым на закрепление итогов депортации. Убийство 6 ноября 1993 г. при странных обстоятельствах достаточно авторитетного Османова заметно ослабило НДКТ.

Крымская автономия была создана по образу и подобию других автономий в СССР, то есть являлась «государством в составе союзной республики». К моменту ее создания развивалось движение уравнения прав автономий с правами союзных республик, превратившееся в составную часть «новоогаревского процесса», в который включилось и руководство Верховного Совета КАССР. Проект нового союзного договора, согласованный 23 июля 1991 г., давал автономиям равные с союзными республиками права на участие в новом Союзе. При этом предусматривалось, что отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируются договором между ними, конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР. Но августовские события 1991 г. изменили ситуацию.

После провозглашения независимости Украины вопрос о статусе полуострова перешел в новую плоскость. 4 сентября Верховный Совет КАССР, Председателем которого по-прежнему оставался Н.В. Багров, получивший поддержку большинства депутатов, принимает Декларацию о государственном суверенитете Крыма, рассматривающую его как «верховенство, самостоятельность, единство и неделимость государственной власти республики на ее территории» в составе Украины. В Декларации подчеркивалось, что носителем суверенитета и источником государственной власти на полуострове является народ Крыма — граждане всех национальностей «имеют исключительное право собственности на землю, ее недра, воздушное пространство, водные и другие ресурсы, находящиеся в пределах территории и континентального шельфа Крыма» /6/. Декларация стала основой для разработки Конституции Крыма.

В обращении к Верховному Совету Украины содержалось предложение об ускорении конституционно-договорных разграничений полномочий между законодательной, исполнительной и судебной властью Украины и входящей в ее состав Крымской АССР (пункты о договорных отношениях с Украиной имелись во всех указанных конституционных проектах).

Положения Декларации были развиты в Законе КАССР «Об объектах государственной собственности в Крымской АССР и имуществе КПСС, находящемся на территории республики» (5 сентября), по которому ее государственной собственностью объявлялось партийное имущество, а санаторно-курортные и другие учреждения отдыха, лечения и туризма независимо от подчиненности переходят под юрисдикцию КАССР и могут отчуждаться в порядке, установленном крымским Совмином, Законом КАССР «Об органах государственной власти Крымской Автономной Советской Социалистической Республики» и «Об утверждении «Положения о Совете Министров Крымской Советской Социалистической Республики» (10 сентября).

По мнению А. А. Форманчука, в этот период «Крым был полностью предоставлен сам себе, получив уникальный шанс извлечь из сложившейся ситуации максимально собственную выгоду. Имелись все возможности наполнить формальную автономию советского периода реальной политической и экономической самостоятельностью, гарантом которой могли выступить как Украина, так и Россия». Но использован этот шанс был лишь частично. Высоко оценив Декларацию о государственном суверенитете, которую в том момент не оспорил Верховный Совет Украины, «чем фактически признал право Крыма на высокий уровень политической и экономической самостоятельности», он отметил, что «первоначальная решимость крымского парламента быстро иссякла». Не удалось развить успех, «поднимая планку прежде всего экономической самостоятельности», для чего «было необходимо разработать и принять закон Украины о разграничении полномочий между государственными органами управления Украины и Крыма» /37, с. 127/.

На этом фоне усиливается поляризация политических сил. На арену выходит Республиканское движение Крыма (РДК), возглавляемое Ю. А. Мешковым, вскоре ставшее массовым и одним из наиболее влиятельных. Заметна деятельность «Движения 20 января» (В. Н. Сагатовский) и Русского общества Крыма (А. Н. Лось). Эти организации выступали за самоопределение Крыма или с пророссийскими лозунгами. Подобные идеи активно пропагандировались газетами «Крымская правда», «Свободный Крым» (официальный орган РДК), «Республика Крым».

РДК, ставшее стержнем блока «Народная оппозиция», требовало провести до 1 декабря — даты всеукраинского референдума — местного референдума о статусе Крыма. Первоначально его формулировка звучала громоздко: «Вы за отмену акта 1954 года о передаче Крыма из состава России в состав Украины как препятствующего реализации результатов общекрымского референдума от 20 января о создании Крымской Республики, как субъекта Союза и участника Союзного договора?», но затем была скорректирована: «Вы за независимую Республику Крым в союзе с другими государствами?».

Руководствуясь Законом КАССР «О референдуме» (22 ноября), с начала февраля 1992 г. РДК развернуло кампанию за его проведение, собрав за два месяца 247 865 подписей крымчан в поддержку этого требования (для рассмотрения вопроса в крымском Верховном Совете достаточно было 180 тыс. подписей) («Республика Крым», 1992.— № 5).

26 февраля по инициативе депутата С.А. Ефимова Верховный Совет автономии принимает Закон «О Республике Крым как официальном названии демократического государства Крым». По мнению инициатора, это название наиболее полно отражало внеэтнический территориальный характер крымской государственности. В этот же день утверждается музыкальная редакция Гимна Республики Крым (композитор А.С. Караманов). Государственный флаг и Государственный Герб республики* (авторы проектов Г.Б. Ефетов, А.В. Мальгин, В.А. Трусов, В А. Ягупов) были утверждены соответствующими законами позже — 24 сентября.

Следует отметить, что весной 1992 г. обстановка на полуострове была весьма накаленной. К экономическим проблемам добавились проблемы Черноморского флота, присяги военнослужащих на верность Украины. В этой обстановке активизируются противники «крымских сепаратистов» — немногочисленные украинские организации (местные отделения Руха, УРП, «Просвиты»), поддержанные меджлисом, а также часть местных «демократов» и номенклатуры, ориентировавшихся на Киев. Параллельно начинается процесс разграничения полномочий между Украиной и Республики Крым. Крымская сторона настаивала на принятии двухстороннего документа и уже в феврале 1992 г. разработала проект соответствующего Договора, направив его, по постановлению парламента Крыма от 26 февраля, на дальнейшую доработку в постоянные комиссии Верховного Совета Крыма и в Президиум Верховного Совета Украины. Этот проект лег в основу исходной позиции крымской делегации на переговорах с украинской стороной, начавшихся 2 марта в Киеве.

В ходе этих переговоров было достигнуто взаимопонимание относительно того, что разграничение полномочий будет осуществлено в конституционно-договорной форме. Стороны (украинскую возглавлял заместитель Председателя Верховного Совета В.Б. Гринев, крымскую — Н.В. Багров) согласовали принципы решения данной проблемы, на основе которой определили вопросы, относящиеся к ведению Республики Крым, и полномочия Украины в отношениях с Крымом. Одобренные положения были зафиксированы в Соглашении делегаций, а также в проекте Закона Украины «О разграничении полномочий Украины и Республики Крым». Участники переговоров исходили из того, что Закон должен стать правовой основой отношений между Украиной и Республикой Крым, а в Конституцию Украины будут внесены соответствующие изменения. По настоянию крымской стороны «Соглашением и проектом Закона были предусмотрены гарантии того, что данное разграничение полномочий не может быть изменено в одностороннем порядке» /18/. Как видим, руководство автономии не смогло отстоять необходимость заключения указанного Договора.

Украинский парламент проигнорировал достигнутые договоренности и даже не рассмотрел Соглашение делегаций, приняв 22 апреля Закон «О статусе автономной Республики Крым», существенно урезавший права региона. Это не могло не вызвать резко негативной реакции на полуострове.

В этих условиях 5 мая начала работу сессия Верховного Совета Крыма, здание которого фактически было блокировано массой народа. Закон «О статусе автономной Республики Крым» и руководство Украины были подвергнуты сокрушительной критике. Ю. А. Мешков и его сторонники предлагали принять акт о независимости Крыма, вынеся его на общекрымский референдум. После жарких дебатов 118 депутатов проголосовало за Акт о государственной самостоятельности Республики Крым (против — 28, воздержались — 21), провозгласивший «создание суверенного государства Республика Крым» /10/. Тогда же было принято постановление «О проведении общекрымского референдума». На голосование выносилось два вопроса: «Вы за независимую Республику Крым в союзе с другими государствами?» и «Вы утверждаете Акт о провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым?» /11/, утвержден текст бюллетеней для голосования /12/.

Настояв на формулировке второго вопроса и включении его в текст постановления, Н. В. Багров оставил себе простор для маневра в последующих переговорах с Киевом. Сущность принятого документа он объяснял так: «Акт о провозглашении государственной самостоятельности — я это подчеркиваю: государственной самостоятельности, а не независимости, — не является стремлением к нарушению целостности границ Украины. Цель Акта — подчеркнуть, что Крым — не рядовая область, а республика, с которой надо считаться» /23, с. 261-262/. В случае положительного ответа на оба вопроса, а в этом мало кто сомневался, можно было уйти от реализации первого.

На следующий день Верховный Совет Крыма в 21 час 07 минут принял Конституцию республики. В подготовке её ключевую роль сыграл юрист П.Б. Евграфов, ныне член Конституционного Суда Украины. В Конституции было зафиксировано: «Республика Крым является правовым, демократическим государством» и на своей территории «обладает верховным правом в отношении природных богатств, материальных, культурных и духовных ценностей, осуществляет свои суверенные права и всю полноту власти...» (ст. 1). В ст. 2 указывалось: «Носителем суверенитета и единственным источником государственной власти является народ, который составляют граждане Республики Крым всех национальностей». Подчеркивалось, что «Республика Крым входит в состав государства Украина и определяет с ним свои отношения на основе договоров и соглашений» (ст. 9), она «самостоятельно вступает в отношения с другими государствами и организациями...» (ст. 10). Устанавливалось гражданство Крыма (граждане Украины, постоянно проживающие на территории республики, считались гражданами Крыма). Государственными языками объявлялись крымскотатарский, русский и украинский. Предусматривалось, что «особый статус города Севастополя как неотъемлемой части Крыма определяется соответствующими законодательными актами и не может быть изменен без согласия его граждан. Отношения между Верховным Советом и Правительством Крыма с Севастопольским городским Советом и администрацией строятся на основе договора» (ст. 7). Закладывалась возможность образовывать в местах компактного проживания национальных и этнических групп соответствующих национальных территориальных единиц по волеизъявлению большинства граждан данной местности. Вводилась должность Президента Республики Крым — высшего должностного лица и главы государственной исполнительной власти, избираемой на 4 года гражданами Республики Крым /5/.

С принятием Конституции, нацеленной на федеральные отношения, был достигнут пик в развитии крымской государственности, но очень кратковременный.

Н.В. Багров с делегацией из 17 человек прибыл на сессию Верховного Совета Украины, назначенную на 12 мая специально для обсуждения крымского вопроса. Как он отмечал, «в большинстве... выступлений звучали такие ноты, что не всегда было понятно, где мы находимся — в Верховном Совете или в суде». Тем не менее, глава крымского парламента призвал к продолжению диалога. С ним согласились. Киев теперь явно не стремился к конфронтации. Развитие конфликта не исключало перерастание его в межгосударственный с использованием силовых методов. Крымская делегация получила заверения Президента Л.М. Кравчука о том, что при отмене ряда наиболее радикальных решений самим Верховным Советом Крыма процесс разграничения полномочий будет возобновлен /23, с. 264-275/.

21 мая по настоянию Н.В. Багрова Верховным Советом Крыма отменяется собственное постановление «Об Акте о провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым», поскольку он уже реализован «в связи с принятием Конституции Республики Крым» /13/. С учетом высказанной Л. М. Кравчуком готовности возобновить работу по разграничению полномочий между Украиной и Республикой Крым сессией решено представить Президенту «конкретные предложения, выражающие позицию Республики Крым по этим вопросам» /14/. Принимается постановление об обращении к Верховному Совету Украины с предложением приостановить действие Закона Украины «О статусе автономной Республики Крым» и рассмотрение Закона Украины «О представительстве Президента Украины в Республике Крым» /15/. До 10 июня 1992 г. приостанавливается действие постановления «О проведении общекрымского референдума» «для проведения консультаций и разграничения полномочий между Украиной и Республикой Крым» /16/. Конституция Республики Крым фактически не вводится в действие, хотя каких-либо решений по данному поводу не принято.

В эти же дни Верховный Совет Российской Федерации принимает постановление «О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 году» (21 мая) и Заявление, адресованное Верховному Совету Украины, с призывом «Воздержаться от каких-либо действий, направленных на подавление свободного волеизъявления населения Крыма» (22 мая).

Стало ясно, что переговоры между Киевом и Симферополем необходимо возобновлять. 1 июня в Крым прибывает для встречи с членами Президиума крымского парламента весь Президиум Верховного Совета Украины. Как вспоминал Н.В. Багров, в машине по дороге из аэропорта в Ялту ему удалось переубедить спикера украинского парламента И. С. Плюща, занимавшего довольно жесткую позицию по отношению к Крыму /23, с. 275-276/. Переговоры прошли в конструктивном русле. Сторонами был совместно разработан проект Закона Украины «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым».

30 июня Верховный Совет Украины путем внесения изменений и дополнений в Закон «О статусе автономной Республики Крым» трансформирует его в Закон «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым» практически в согласованном с парламентом Крыма виде. Однако в постановлении о порядке введения его в действие, принятом «с голоса» в зале заседаний, без предварительного взаимного согласования, было заложено отлагательное условие о том, что данный Закон вступит в силу только после приведения Конституции и законодательства республики в соответствие с Конституцией и законодательством Украины. Таким образом, Закон практически лишался базисного для отношений властей Украины и Крыма характера. Ведь именно на его основе должны вноситься соответствующие изменения в Конституции и законодательства сторон. Получалось же, что с принятием каждого нового украинского закона нужно тут же вносить коррективы в крымские нормативно-правовые акты. Тем не менее, 9 июля Верховный Совет Крыма объявляет мораторий на проведение общекрымского референдума. Никакие протестные акции РДК, вплоть до организации у стен парламента Крыма палаточного «проспекта независимости», изменить ситуацию не могли.

25 сентября после бурного обсуждения Верховный Совет Крыма внес изменения в Конституцию Республики. Эти изменения в основном конкретизировали вопросы взаимоотношения Крыма и Украины. Так, ст. 1 гласила: «Республика Крым является правовым, демократическим, светским государством в составе Украины. Республика Крым в лице ее государственных органов и должностных лиц осуществляет на своей территории все полномочия, кроме тех, которые составляют исключительную компетенцию органов государственной власти Украины. Компетенция Республики Крым устанавливается Конституцией Республики Крым и Законом Украины «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым». Глава 3 практически полностью включала положения этого Закона, здесь же указывалось: «Республика Крым входит в состав Украины и определяет с ней свои отношения на основе взаимосогласованных законодательных актов и соглашений». В ст. 2 содержалось положение о том, что народ Крыма является частью народа Украины /7/.

После этого Президент Украины подписал Закон «О разграничении полномочий...». Его первая статья констатировала: «Республика Крым является автономной составной частью Украины» и «самостоятельно решает вопросы, отнесенные к ее ведению Конституцией Украины, Конституцией Республики Крым и настоящим Законом». Первая статья также устанавливала региональное гражданство. К ведению республики было отнесено: принятие своей Конституции и крымских законов, контроль за их соблюдением; решение вопросов территориального устройства; определение порядка деятельности республиканских и местных органов власти, местного самоуправления, объединений граждан; назначение и проведение выборов, референдумов по вопросам, подлежащим ведению Республики Крым; образование и формирование органов судебной власти в соответствии с системой судебной власти Украины; осуществление права собственности на землю, недра и другие природные ресурсы; в пределах полномочий регулирование вопросов собственности; управление экономикой; самостоятельное составление бюджета; решение вопросов экологии, культуры, образования, физкультуры и спорта, социального обеспечения, охраны и использования памятников истории и культуры; обеспечение прав и свобод граждан, охраны законности и правопорядка; обеспечение функционирования и развития национальных языков и культур; участие в разработке и реализации государственных программ возвращения депортированных из Крыма народов и т.д. В пределах своих полномочий республика могла самостоятельно вступать в отношения с другими государствами и международными организациями в области экономики, охраны окружающей среды, социально-культурной сферы. К ведению центральных властей относились вопросы обороны, вооруженных сил, внешней политики, государственной безопасности, единой избирательной системы, единой налоговой системы, системы связи и информации, общегосударственного транспорта, топливно-энергетической системы. Размещение военных баз, формирование воинских частей на территории полуострова, перемещение войск подлежало согласованию с Председателем Верховного Совета Крыма. Части и подразделения Национальной гвардии на территории Крыма формируются из крымчан. Назначение председателя Службы безопасности Украины в Крыму и Прокурора Республики Крым осуществляется по согласованию с Верховным Советом Крыма, который также наделялся правом приостанавливать действие нормативных актов органов исполнительной власти Украины на территории Крыма в случае нарушения ими полномочий республики до принятия окончательного решения Конституционным судом Украины. Согласно ст. 14, «Украина выступает гарантом правового статуса Республики Крым». Ст. 15 фиксировала: «Объем полномочий Республики Крым, установленный настоящим Законом, не может быть изменен без согласия на то высших законодательных органов Украины и Республики Крым» /2/, что, впрочем, не помешало Верховному Совету Украины 17 марта 1995 г. отменить полностью сам Закон.

К сожалению, украинские законодатели зачастую игнорировали Закон «О разграничении полномочий...». Это вызывало сомнения о реальном введении его в действие. Фактически, по словам непосредственного участника событий того периода С.А. Ефимова, он «стал элементом политической игры, а не инструментом решения проблем» /28, с.19/. Однако данный Закон позволил вплотную заняться экономическими экспериментами в Крыму.

В конце 1992 — начале 1993 г. небольшая группа специалистов (А.В. Сенченко, С.А. Ефимов, А.А. Форманчук) разработала проект так называемого «режима открытой экономики» для Крыма, который предполагал создание регионального банка Крыма с широкими полномочиями, собственного таможенного управления, получение права на регистрацию и открытие в республике представительств других государств, права на лицензирование и квотирование продукции, проведение самостоятельной налоговой политики и т. д. /34, с. 98-106/. В июне 1993 г. проект «режима открытой экономики» рассмотрен и в целом одобрен сессией ВС Крыма, нашел он поддержку и в Киеве. 23 июня 1993 г. Президент Украины Л. М. Кравчук подписал Указ «О режиме открытой экономики на территории Республики Крым». Принимались меры по его реализации, поддержанные Партией экономического возрождения Крыма — ПЭВК, в руководство которой входили А.В. Сенченко и А. А. Форманчук, назначенные 17 сентября заместителями Председателя Совета Министров Крыма (Форманчук при этом являлся еще и Председателем Государственного комитета по делам национальностей Крыма). Совмин с 20 мая 1993 г. возглавляется опытным хозяйственником Б.И. Самсоновым, сменившего В.В. Курашика, не сумевшего конструктивно работать с Н.В. Багровым.

Вторая половина 1992 г. — 1993 г. была крайне плодотворной для крымских законодателей. В этот период приняты Законы Республики Крым «Об образовании», «Об охране окружающей среды», «Об объединениях граждан», «Об охране и использовании памятников истории и культуры», «О выборах Верховного Совета Крыма», «О выборах Президента Республики Крым», «О Президенте Республики Крым» и другие акты.

Закон Республики Крым «О системе центральных органов государственной исполнительной власти Республики Крым» от 9 июля 1993 г. позволил определить систему и организационно-правовой статус центральных органов государственной исполнительной власти Республики Крым, отражающих специфику полуострова /8/. Так, например, в структуре Совета Министров Крыма появился Государственный комитет по охране памятников истории и культуры (с 2002 г. Республиканский комитет по охране культурного наследия). Аналогичная структура в органах центральной исполнительной власти Украины была создана только в 2002 г.

После изменения Конституции Республики Крым РДК пережило серьезный кризис. Стал вопрос о роспуске движения, не сумевшего добиться своих целей. Но большей части активистов удалось сплотиться. На 3-й конференции 24 октября внутри движения была учреждена Республиканская партия Крыма (партия РДК). Председателем Координационного совета РПК— РДК избран Ю.А. Мешков. Несогласные объединились в Русскоязычное движение Крыма, недолго просуществовавшее на политической сцене. Часть его членов впоследствии влилась в Народную партию Крыма и Русскую партию Крыма.

Что касается меджлиса, то, получая поддержку от ряда политических сил Украины, видевших в нем реальный противовес «сепаратистам» и «русофилам», и постоянно подчеркивая свою лояльность государству, его руководство продолжало курс на конфронтацию с республиканскими властями. 1 октября 1992 г. у с. Красный Рай произошли столкновения правоохранительных органов с крымскими татарами, самовольно занявшими земли совхоза. В результате 26 участников беспорядков — были арестованы. 5 октября меджлис и ОКНД организовали акции протеста. В центре Симферополя было блокировано движение транспорта, началось пикетирование здания Прокуратуры Республики Крым, предпринята попытка ее захвата. На следующий день толпа стала громить здание Верховного Совета, в результате чего среди сотрудников милиции появились пострадавшие. Обстановка накалилась. Общественное мнение Крыма было настроено резко против действий меджлиса и ОКНД. (На этом фоне сущей нелепицей выглядит тезис В.Е. Возгрина о том, что организованные меджлисом «акции протеста проводятся лишь в случаях особо жестокой физической расправы властей с репатриантами, вся вина которых — любовь к Родине. Но и эти протесты выражаются в мирных демонстрациях, да изредка — самосожжениях. Власти, судя по всему, это мало волнует — ведь при этом страдают и гибнут татары, а не упаси Бог, ревностно оберегаемое от них новое население древней земли» /24, с. 26/)

8 октября сессия крымского парламента признала деятельность ОКНД и меджлиса, «направленную на обострение политической ситуации, разжигание межнациональной розни, выражающейся в организации массовых беспорядков, призывах к насильственному свержению законных органов государственной власти и местного самоуправления», антиконституционной и поручила правоохранительным органам принять меры по ее пресечению, а также возмещению в судебном порядке причиненного материального ущерба /17/. По данным фактам возбуждены уголовные дела, но ни одно из них не попало в суд, а задержанные в Красном Рае отпущены. Меджлис явно имел высоких покровителей. Правда, после этих событий его руководству пришлось сменить тактику, хотя противоправные действия имели место и в дальнейшем.

Для выхода из сложившейся ситуации лидеры меджлиса обратились в московский (!) Центр этнополитических и региональных исследований (руководитель Э.А. Паин, будущий советник Б. Н. Ельцина), где был подготовлен специальный документ «Пути самоопределения крымскотатарского народа» (март 1993 г.). Благодаря Ю.Б. Османову этот документ получил широкую известность, будучи представленным в том числе и автору данной работы (удивляет, что С. М. Червонная, поддерживающая постоянные контакты с руководством меджлиса, даже не упоминает о ней в очередном томе своих материалов о крымскотатарском национальном движении /38/). Составители данного документа определили ситуацию, сложившуюся вокруг крымскотатарского движения, как тупиковую. Установки меджлиса на создание «суверенного национального крымскотатарского государства», использование угрозы силового давления, возможность реализации прав крымских татар за счет или в ущерб прав других этнических групп и т. д. признавались неконструктивными, поскольку вызывали отторжение у большинства населения Крыма и местных властей. Поэтому предлагалась коррекция приоритетов национального движения, прежде всего «перенос акцента с основной стратегической цели — политического самоопределения в полном объеме... — на обеспечение реализации отдельных составляющих права на самоопределение (политических, социальных, культурных)». Так как для крымской администрации являлись неприемлемыми цели меджлиса на самоопределение татар, на построение национального государства, «настаивать на осуществлении этих целей в полном объеме представляется нецелесообразным», следовательно, «большое значение приобретает решение оперативно-тактических задач...», в том числе добиваться специальных квот в крымском парламенте, «признания права на некоторые должности и государственные посты за представителями определенной национальности» и т. д. Но основные усилия, по мнению московских политологов, должны быть направлены на признание крымскими властями Курултая и меджлиса де-факто. Для достижения поставленных целей рекомендовалось позаботиться о положительном имидже альтернативных органов самоуправления у населения Крыма, предпринять меры «по переводу этнополитического размежевания в размежевание социально-политическое». Меджлису советовалось сосредоточить усилия на проблемах экономики, приватизации, контроля за природными ресурсами, культуры, сотрудничества с государственными структурами Украины, «утверждая на практике право меджлиса действовать от имени крымскотатарского народа...», а также на проблемах участия в межгосударственных программах, обеспечения представительства Меджлиса в системе влиятельных международных организаций (ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО) и неправительственных объединений, развития широкой информационной деятельности. При следовании этим рекомендациям можно было «сформировать предпосылки для перехода к следующей ступени реализации права на самоопределение».

Анализ всей последующей деятельности меджлиса подтвердил использование данных рекомендаций. Эта организация и ее председатель М. Джемилев, не отказываясь от стратегических целей, развернули активную информационную и международную деятельность, добившись роста своего влияния. Любая оппозиция в среде крымских татар или внутри меджлиса безжалостно подавлялась.

Сменил со временем свою позицию и Н. В. Багров, добившись национальных квот при следующих выборах Верховного Совета Крыма (14 депутатов от крымских татар, по одному от армян, греков, болгар и немцев) /9/. Как нам кажется, это была его ошибка, сыгравшая весомую роль в поражении на выборах Президента Республики Крым.

Еще одну причину поражения Н.В. Багрова следует искать в словах А. А. Форманчука: «...нередко он оставался одиноким в своем понимании крымской проблемы. Настоящей команды вокруг себя он так и не создал. А окружение зачастую необоснованно критиковало тот или иной его шаг» /36, с. 10/.

Тем не менее, несмотря ни на что, сохранялся фундамент для позитивного развития Республики Крым, но этим не сумели воспользоваться крымские политики, растеряв почти все, чего удалось добиться в начале 90-х гг. ХХ в., хотя, удалось бы остаться на достигнутом уровне в дальнейшем, — большой вопрос.

В. Г. ЗАРУБИН,

заместитель председателя Республиканского комитета по охране культурного наследия АРК

ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАШ САЙТ
С Вашей помощью он станет более полезным и информативным.